Притчи о жизни

[Анна Конда]

Летел из Израиля и разговорился с соседом.
Мужик моего возраста, зовут Виктор. Он помог мне прочитать пару надписей на иврите. Сам Витя оказался родом из Киева (мы с удовольствием поговорили по-украински), в Израиле уже больше десяти лет. Женился, нажил троих детей, частенько бывает по работе в Москве.
Трепались о политике, то есть — ни о чем... вдруг горизонт стало болтать вверх и вниз, как будто мы находились в игрушечном самолетике гигантского шаловливого мальчика, который подбрасывал и неаккуратно ловил нас...
Я, признаться, загрустил. Затянул ремень потуже и стал вспоминать инструкцию, что же я должен делать после удара о землю.
Вокруг у всех настроение было похоже на мое и только Виктор, как ни в чем не бывало, гнул свою политическую линию... Заметив, что мне не до разговоров, он улыбнулся, вытащил из под рубашки маленькую иконку на кожаном ремешке и сказал: — Не бойся, пока ОНА на этом самолете, с нами ничего плохого не случится.
Для меня это было слабое утешение, и я отвлеченно спросил: — Освященная в Иерусалиме?
(«Гигантский мальчик» нами наигрался и отстал, болтанка прекратилась)
Виктор: — Ерушалем тут ни причем, это самая дорогая вещь, которая есть у меня в жизни, я купил ее за сорок тысяч долларов... просто больше не было...

Я чуть не поперхнулся, попросил еще раз показать.
Иконка — как иконка, на вид копеечная картонная, размером со спичечный коробок.
Виктор улыбнувшись моей реакции, сказал: — Хочешь, я расскажу о ней, и ты поймешь, что досталась она мне совсем недорого?..

Он поцеловал иконку, застегнул обратно под рубашку и продолжил
Когда-то давно, в другой жизни я торговал наркотой. Обороты были очень серьезные, снабжал пол Киева. Даже в КПЗ год отсидел, пришлось квартиру продать, чтоб дело развалить. Вышел, быстро «поднялся» обратно, купил квартирку побольше, все шло гуд.
И вот в один прекрасный день поехал на электричке встречаться с серьезным покупателем. Раннее утро, около пяти. Стою жду. (В такую рань, чтоб сразу увидеть на платформе «лишних» людей) Подошел покупатель, пожал руку, чувствую — ручка потная. Конечно, он имеет право на мандраж, но вроде у нас с ним бывали объемы и побольше, не в первый раз.
Вокруг никого.
Я вручил товар, получил деньги, спрятал в карман, начинаю прощаться, вдруг еле-еле слышу сдавленное слово: «РАБОТАЕМ»
С разгона прыгаю на рельсы, а из-под платформы уже бежали ко мне «киборги».
Один наперерез, я схода бью его в голову, он падает хватая меня за ноги, чудом вырываюсь, но у него остался мой кроссовок. Вскакиваю и в одном носке бегу к лесу. Позади крики, стрельба, обходят с флангов.
У меня фора метров десять всего, не больше, но бегу...
Вокруг голый осенний лес, ни кустов, ни заборов, только мокрые толстенные липы. Вдруг слышу, где–то впереди голоса — меня уже встречают. Все, некуда бежать.
Встал за деревом, прижался к его мокрой коре и понял — ничего уже не изменить, сяду лет на двадцать. Жизнь кончена.
Ах думаю, если бы исчезнуть сейчас, как-нибудь раствориться в воздухе, клянусь матерью, я «завязал» бы в ту же секунду...
Через мгновение, возле моего дерева уже толпилась куча ментов, а я... ИСЧЕЗ!!!
Они были абсолютно ошарашены: только что прятался где-то за деревьями, раз и ПРОПАЛ... бегали кругами, матерились в рации, но меня нигде не было. Вызвали подкрепление — через час набежало еще человек семьдесят курсантов, каждый сантиметр почвы оттоптали, не провалился ли я сквозь землю. . На мокрое дерево толщиной более метра — тоже залезть невозможно... Чертовщина какая-то. Круг поиска все расширялся.
Прочесывали лес до самого вечера, потом, когда стемнело, лютые и уставшие «охотники» свернулись и ушли.
Я выполнил свою клятву – через неделю был уже в Израиле и к наркоте с тех пор не прикасался...
(Витя улыбнулся, глядя на мой недоверчиво-материалистический взгляд)
... Да, со мной произошло чудо: когда я поклялся матерью и прижался лбом к дереву, то наткнулся на шляпку толстого гвоздя, торчащего из ствола.
Поднял голову и увидел, что дорожка вбитых гвоздей уходит высоко вверх.
Я в последнюю секунду сообразил и побежал по ним со скоростью циркового медведя... На высоте метров пятнадцати, «дорога» заканчивалась трогательно сколоченным мальчишеским «партизанским штабиком». Было даже что-то вроде лежанки. Устроился, затаился, нашел пластиковую коробку, в ней нехитрый пацанский скарб: компас, струны от гитары, гвозди, молоток, увеличительное стекло, денег двадцать гривен и вот эта иконка с Божьей матерью. А на ручке молотка, увеличительным стеклом было криво выжжено... мое имя – ВИТЯ.
Вечером, когда изможденные поисками менты оставили лес в покое, я засунул в пластиковую коробку сорок тысяч меченных денег, взамен взял иконку и спустился на землю уже совсем другим человеком.