Роль кровеносной системы для лицевых и телесных массажных практик и гимнастики

[Анна Конда]

Морской бой с поеданием врагов

Итак, есть красные кровяные клетки – это, как уже говорилось, торговые корабли.
Но и другие кораблики не катаются по кровеносным рекам без дела, как лодочки в пруду.
Вообще, в нашем теле нет ни одной частички, ни одного органа, который был бы просто так, ни для чего. Все работают, все приносят пользу, какую могут.

Небольшое лирическое отступление.

В старину, когда корабли были маленькими и деревянными, купцы никогда не плавали в дальние страны поодиночке, а снаряжали караваны из многих кораблей. Путешествие длинное, опасное, и буря может потопить, и разбойники по морю-океану рыщут, легкой добычи ищут. Вот и брали на всякий такой случай много разного народа. Кто корабль чинил, кто кашу варил, кто людей лечил, а кто из пушки по врагам палил.

И наши разноцветные корабли — это один громадный, сложный караван. Красные, самые большие корабли — торговые, белые — военные, а совсем маленькие, фиолетовые — ремонтные.

Казалось бы, пираты в нашей крови не рыщут. И военные корабли в кровеносных реках ни к чему.
Но – как бы ни так. Это у здорового человека пиратов нет. У больного или раненого человека еще как рыщут. Даже в маленькую царапину на пальце сразу врывается хищная, кровожадная орда микробов и принимается уничтожать все вокруг себя.

И тут начинается смертельная схватка, грандиозный бой!
Белые, военные корабли бесстрашно врезаются в полчища черных пиратов, которые уже успели погубить тысячи беззащитных торговых кораблей.

Но военные белые корабли не бабахают со всей дури из пушек. Никаких пушек и ружей на этих кораблях нет! Они будут биться совсем иначе!

Белый корабль вплотную подходит к целой сотне пиратов и... что это? Изогнувшись, как гусеница, окружил собой всю сотню, втягивает в себя и ... съедает!
Сразу всю сотню. Недаром эти корабли ученые назвали пожирающими.



Но бой продолжается! Через царапину наружу выходит много крови, гибнут в неравной схватке наши защитники, но, даже погибая, они выделяют особое вещество, которое тоже убивает захватчиков.

Но и это еще не все. Миллионы погибших белых кораблей скапливаются по краям ранки и постепенно закрывают ее собой. Эта белая, защитная стена из мертвых воинов, сквозь которую не пролезет ни один микроб, называется гноем.
Оказывается, гной – вовсе не враг, а наш друг…

[Анна Конда]

Кто расплачивается за царапины, если не справляется фабрика крови

Казалось бы, что же во время боя делали ремонтные корабли? Ведь мачты не ломались, пробоин не было.

Но.. Разве рана на пальце, из-за которой началась битва – это не пробоина?
Ведь сколько крови из нее вытекло! А могла бы вся до капельки вытечь, если бы ремонтники ее не законопатили.
Законопатили эту пробоину ремонтники… собой.
Как белые корабли умирают, чтобы преградить вход микробам, так и наши самые маленькие, фиолетовые лодочки погибают, чтобы сделать из себя пробку и забить пробоину.
За самую маленькую царапину они расплачиваются своей жизнью.

Как только началось сражение и стали гибнуть наши отважные корабли, на фабрику крови в красный костный мозг полетел приказ: «Имеются большие потери крови. Немедленно шлите подкрепление».
И «фабрика» тут же принялась выполнять военный приказ.

Она и в мирное время работала без выходных, а тут и вовсе стала ставить рекорды. Вместо одного погибшего корабля создает несколько новых, и точно знает, каких сейчас надо больше — военных или ремонтных.

Но у человека иногда бывает такая большая рана и такая потеря крови, что, сколько бы фабрика ни работала, она не в силах одна справиться с этой бедой.

Ведь если человек потеряет даже половину своей крови, он умрет.

И тогда его спасает чужая кровь, которую дают другие люди.
Донорскую кровь врачи берут обычно по стакану, поэтому фабрики этих людей такую небольшую потерю быстро восстанавливают.

Если кровь в настоящее время не нужна, ее консервируют и хранят по несколько месяцев, чтобы в случае необходимости, ее можно было взять и использовать. Также человеческая кровь идет на изготовления некоторых лекарств, например, интерферона.

В старину, когда еще не знали, что людям можно переливать только человеческую кровь, пробуя использовать для этого собак, ягнят и других животных, но больные после этого умирали. Как потом выяснилось, красные корабли животных сразу погибали в чужой реке и отравляли ее.

Да и не всякая человеческая кровь приживается в другом человеке. Оказалось, что у всех людей кровь делится на четыре группы.
Но не как в детском саду – младшая, средняя, старая или подготовительная.

Возраст здесь не имеет никакого значения. Важно лишь то, смогут ли чужие корабли выжить в твоих реках. Если они из первой группы, то приживутся в любой другой крови. Но если, например, из четвертой, то только в своей.

[Анна Конда]

Как реке Вене удается течь в гору. Почки, которые никогда не распускаются

Когда торговые корабли сгрузили в капиллярах чистый кислород, а загрузили углекислый газ, они из ярко-красных сразу стали темно-красными. Теперь кораблям надо поворачивать обратно и возвращаться к сердцу. Но поплывут они уже по другой реке, по Вене.
И плывут они вверх, в гору. А помогает им маленькое чудо, которое спрятано в трубах этой реки.

Рек, речушек и ручейков у Вены в два раза больше, чем у Артерии. Поэтому, когда темная кровь течет, по этим тоненьким, синеватым трубочкам, кажется, что у нас под кожей бежит голубая кровь.

Ведь мы видим только речки Вены.
В них-то и секрет, благодаря которому кровь течет вверх, а не вниз. В самых больших венах, неподалеку друг от друга, находятся маленькие ворота, которые открываются в одну сторону, в сторону сердца. Как только коридорчик между двумя воротами наполнится кровью, нижние ворота под ее тяжестью тотчас захлопываются, а боковые мышцы, почувствовав, что коридорчик полон, сжимают его и выдавливают кровь через верхние ворота в следующий коридорчик.
И так до самого сердца. А чтобы утром сонные мышцы начали быстрее перегонять застоявшуюся за ночь кровь, нужно их разбудить.

Зарядкой и холодной водой.



Куда же везет река Вена корабли, погибшие во время битвы и умершие от старости? Ведь они живут совсем недолго. Красные, например, дней сто, ремонтники – десять-двенадцать дней, а белые, военные, и того меньше: три-пять дней.

И как отделить живых от мертвых? Ведь они в крови все перемешаны!

Для этого у нас есть два таких санитара, которые очищают кровь от всего вредного и ненужного. Живут они по обе стороны самой толстой трубы Артерии и похожи на две почки, растущие на ветке. Видимо, поэтому их и назвали почками.

Но из них вылезают не листья каждую весну, а каждый день, но не листья…

Все, что мы пьем, попадает в кровь. Кровь течет через почки, которые за сутки процеживают и сортируют две тысячи пятнадцать литров крови, примерно восемь полных ванн!



Питательные вещества и живые корабли почки пропускают обратно в кровь, а отходы, мертвые корабли, лекарства и лишнюю воду превращают в «чай», который и выходит из нас, вернее, в мочу.

И если вдруг почки перестанут справляться со своей работой — человек погибает, отравленный ядовитыми веществами.

[Анна Конда]

Колыбельная из двух слов

Кто-нибудь помнит, что он слышал, когда сидел в маме?

Первое, что мы слышим в своей жизни, - громкое тук-тук! Это бьется сердце мамы.
Если слушать его изнутри, то слышно громко.
Но этот грохот вовсе не мешает, а, наоборот, успокаивает.
Ведь раз стучит сердце, - значит все в порядке, можно сосать палец и спать. Тук-тук — это первая колыбельная песня всех людей.

В Японии даже выпущена пластинка с записью этой песни. Если малыш не спит, а капризничает, ему включают пластинку, и через несколько минут он засыпает.
Начинается эта песня всегда протяжно, низко и глухо: ту-ук! И тут же высоким и коротким голоском быстро заканчивается: тук! И снова: ту-ук! Тук!

Что это за успокаивающий звук?
Чтобы это узнать, надо проникнуть в одно из главных чудес человека — сердце. Сейчас это сделать нетрудно, но понадобилось две тысячи лет, чтобы люди узнали, что делает сердце и как оно работает.

Оказалось, что сердце напоминает насос.
Но не как от велосипеда, а значительно сложней, да и выглядит он совершенно иначе.
Сердце похоже на кулак. И размером с него.

Но стучит оно не по ребрам. Это слышен звук работающего мощного насоса, который, сжимаясь, с большой силой выталкивает из себя почти полстакана крови. Вот поэтому сердце в это время звучит глухо и протяжно: ту-ук!
А когда оно разжимается, голос уже легкий и веселый: тук! И снова через секунду тяжелое «ту-ук», как будто поезд отправляется. А за сутки надо отправить сто тысяч таких поездов с семью тысячами литров крови.

Сердце внутри не пустое, а очень сложное удивительно интересное. Оно разделено пополам стенкой.
На две двухэтажные квартирки, потому что над каждой комнаткой есть маленькая прихожая. В левую прихожую всегда приходит в гости только алая, богатая кислородом кровь, а в правую — только темная, с углекислым газом.

Как только наполнятся эти две прихожие, сердце сжимает их и выдавливает кровь через специальные чудесные дверки в комнатки.
Чудесные эти дверки потому, что они открываются только внутрь.

Когда же сердце начинает сжимать наполненные кровью комнатки, дверки захлопываются и гости покидают сердце через другие выходы.

Стенки левой комнатки толще и сильнее правой для того, чтобы как можно мощнее вытолкнуть алую кровь в тяжелый путь по всему телу.
А из правой комнатки темная кровь идет в легкие. Менять углекислый газ на кислород.

Из легких, после короткого путешествия, темная кровь возвращается опять алой, богатой кислородом и вновь попадает в сердце.



Только не в правый домик, а в левый. В правый домик поступает кровь, которая уже прошлась по всему телу, и поменялась с клетками на углекислый газ и превратилась из алой в бордовую.



Другое чудо сердца заключается в том, что, например, один его удар может подбросить стакан воды на один метр!

Но если этого силача постоянно не тренировать, он может быстро одряхлеть.

[Анна Конда]

Клетки крови