Вторжение

[Ta-shan]

Валентина, на меня как и на всех нормальных людей произвело очень сильное впечатление письмо, которое ты разместила здесь. Говорить об этом не буду. Искреннее сочувствие не всегда нуждается в словах. Действительно это так, те кто много кричит о своём героизме попав в такую ситуацию далеко не всегда оказываются таким уж героем правдолюбцем. Я просто решила так же показать ещё одно письмо, которое прочитала в интернете и которое меня восхитило. Это действительно сильный и внутренне красивый человек мог так написать.

Во время терактов 13 ноября в столице Франции, известный французский журналист Антуан Лейрис (Antoine Leiris) лишился своей второй половинки. Он остался без жены, а его полуторагодовалый сын Мелвил – без матери.

«Моей ненависти вы не получите!»

«В тот трагический вечер пятницы вы отняли жизнь удивительного человека, любви всей моей жизни – но моей ненависти вы не получите. Я не знаю, кто вы, и не хочу знать. Ваши души мертвы. Если тот Бог, ради которого вы слепо убиваете, создал нас по Своему подобию, каждая пуля, вошедшая в тело моей жены и других невинных жертв, должна ранить Его сердце.

Вы пытаетесь вызвать в наших сердцах страх и ненависть – но я не сделаю вам такого подарка. Хотите, чтобы мы подозрительно косились на своих соседей, принесли свою свободу в жертву безопасности, шли на поводу у того же невежества, что и вы... Не выйдет! В моем сердце нет ни капли ненависти. Вы проиграли.

Сегодня утром, после нескольких дней ожидания, я её увидел. Она была так же красива, как тогда, перед уходом в пятницу вечером, так же прекрасна, как в день, когда я влюбился в неё без памяти более 12 лет назад.

Конечно, я опустошен горем. В этом я признаю вашу маленькую победу, но вы не получите от нее никакой выгоды. Я ведь знаю, что моя жена будет с нами незримым ангелом каждый день и что мы, свободные души, которые никогда вам не достанутся, однажды встретимся в раю, куда вам путь будет заказан.

Я остался вдвоем со своим сыном, но вместе мы сильнее всех армий мира. У меня больше нет на вас времени, так как Мелвил вот–вот проснется. Ему едва исполнилось 17 месяцев, и мы с ним будем, как обычно, обедать и играть после этого. Мой малыш вырастет счастливым и свободным. И в нём, как и во мне, тоже не будет ненависти, как бы вы ни старались!»