Индийский танец "Золотой бог"
 

Танец в исполнении Махмуда Эсамбаева.



Однажды Махмуд увидел, как исполняют индийский танец, и буквально заболел им. По совету друзей он обратился к балетмейстеру и преподавателю студии Государственного ансамбля танца Элеоноре Грикуровой, чтобы она помогла разучить этот танец. Грикурова, узнав, что Махмуду 32 года и что он никогда не исполнял индийские танцы, отказалась.
Танец «Золотой Бог» один из самых сложных танцев в Индии. Это настоящее философское произведение. В Индии этому танцу обучают с ранних лет. Случай с Махмудом – явление уникальное, не имеющее аналога даже на родине «Золотого Бога». Сверхтрудность танца состояла в том, что исполнитель сидящий на корточках ( позиция гранд плие ), должен был за полторы минуты ( индийцы тысячу лет назад рассчитали эту скорость подъема танцовщика - так поднимается из-за горизонта солнце ) незаметно для глаз зрителей под музыку встать с пола во весь рост, танцевать в течении шести минут, а затем за те же полторы минуты плавно опуститься, приняв первоначальную ритуальную позу. Все, кто видел впоследствии этот танец, удивлялись, с какой легкостью выполнял Махмуд сложные элементы: дело в том, что подняться и опуститься нужно было так, чтобы не зазвенел НИ ОДИН (!) колокольчик из браслетов, надетых на ноги. Иначе весь танец будет испорчен. Над этим и шла работа. Махмуд трудился с раннего утра до поздней ночи. Оставшись вечером в зале, он продолжал разучивать те движения, которые балетмейстер показывала ему днем.
Как вспоминала встречу с Эсамбаевым сама Грикурова:
"- Ко мне обратились из Министерства культуры с просьбой поставить индийский танец для танцовщика Махмуда Эсамбаева. Я никогда раньше не слышала этого имени. Поинтересовалась, знает ли он технику индийского танца и сколько ему лет. Мне ответили, что индийские танцы он не танцевал, а лет ему за тридцать. Индийским танцам учат с детства, и лишь немногие становятся профессиональными танцовщиками. Это слишком большая и трудная школа. Ясно, что ни о какой постановке танца для Эсамбаева не могло быть и речи. Он позвонил мне по телефону. Я ему объяснила, что это невозможно. «Индийские танцы очень сложны, вам уже поздно, к тому же они требуют огромной силы в ногах и теле», - сказала она. Тогда он стал просить меня хотя бы взглянуть на его работу. Я отказалась. А он снова за свое: “Посмотрите меня, тогда, может, передумаете”. Все-таки уговорил, разрешила ему прийти на репетицию.
С утра он уже был в зале. Стала показывать ему движения... То, что произошло дальше, было просто невероятно. Он начал буквально “фотографировать” меня. Что бы ни показала, повторял абсолютно точно. И тогда я решила: попробую сделать с ним индийский танец. Сказала ему, а он чуть не плачет от радости.
Начали мы с Махмудом работать, каждый день с 8 утра до 24(!) часов, а иногда и до часа(!) ночи. Наконец подобрана музыка, сделан с помощью художника и портного хороший костюм, и номер был готов. Теперь надо было показать новый танец комиссии Министерства культуры, чтобы он был официально принят. Это было днем в зале Чайковского. Махмуд сдавал целую программу.
Но, конечно, в центре внимания был индийский танец “Золотой бог”. Без хвастовства скажу, он произвел ошеломляющее впечатление.”
Однажды на концерте в зале Чайковского, когда исполнялся 'Золотой бог', присутствовал посол Индии Кришна Менон. После концерта он вместе с супругой и первым секретарем посольства Ахуджа прошел за кулисы и попросил провести его к Эсамбаеву. Он горячо поблагодарил Махмуда за блистательную, с его точки зрения, пропаганду индийского танцевального искусства и подарил ему цветы. Гости поинтересовались, сколько времени Эсамбаев готовил этот танец. Махмуд ответил встречным вопросом: 'А как вы думаете?' Секретарь посольства сказал: 'Для этого надо по меньшей мере восемь лет'. (Между прочим, то же самое говорила Махмуду Грикурова.) Индийцы страшно удивились, когда им был назван срок - двадцать дней. 'Если это так, - было ответом, - то Эсамбаев необыкновенный танцовщик'.

От танца такое ощущение, как будто смотришь на распускающийся цветок, когда показывают в передачах живой природы на ускоренной перемотке - вроде и есть движение, но практически незаметно.